Изображение животных в иконографии Праздника Рождества Христова.

Рождение Иисуса Христа стало главным событием человеческой истории, разделившейся на «до» и «после». Именного с него начинается эра, которую мы привычно именуем «нашей». Многие пророки Ветхого Завета предсказывали явление Спасителя, но обетование о Его пришествии было дано еще в Раю Адаму и Еве Богом. Исторически это событие произошло в иудейском городе Вифлееме. В Новом Завете события Рождества описаны двумя евангелистами: Матфеем и Лукой. В Евангелии от Матфея описана также известная рождественская история о поклонении волхвов.

Обратившись к иконографии праздника Рождества Христова можно увидеть живое воплощение порядка и единения. Вокруг Христа собирается небесное и земное, предназначенное стать в Богочеловеке  новой тварью. «Эта мысль о единении твари проходит через всю православную иконографию. Это объединение всех существ в Боге, начиная с Ангелов и заканчивая низшей тварью, и есть обновленный во Христе грядущий космос, который противопоставляется всеобщему раздору и вражде.»[1]

Около яслей изображаются животные вол и осёл. Хотя евангелисты не указывают на присутствие животных в пещере, в одном и ветхозаветных пророчестве  о рождении Мессии, в пророчестве Исайи, говорится: «Вол знает владетеля своего и осел – ясли господина своего; а Израиль не знает Меня,  народ Мой не разумеет» (Ис. 1:3). И это пророчество исполнилось: Спаситель родился в пещере для скота среди животных[2]. Покровский Н.В. указывает на следующее значение животных: вол — символ иудейского народа, а осёл — символ язычников.[3]Митрополит Антоний (Сурожский) в проповеди на праздник Рождества Христова говорит: «Животные их приняли. Они дали Божией Матери положить Своего новорожденного Ребенка на ту солому, которой иначе бы питались. Животные узнали Божию Матерь и Сына Божия»[4].

Илл. 1. Икона VII — IX века из монастыря св. Екатерины.

Обратимся к иконографии Праздника. Интересна икона VII — IX века из монастыря св. Екатерины (Илл. 1). Рассматривая её художественный строй, Губарева О.В. отмечает необычную деталь: «вол и осел не просто уткнули свои морды в ясли, они лижут пелены Божественного Младенца! Этот несколько наивный образ раскрывает литургический смысл события. Невинные животные стремятся первыми стать причастными Христу, в то время как люди еще до конца не поняли, зачем воплотился на земле Спаситель»[5].

Совсем по-другому решена византийская икона XI века (Илл.2). Её сложная форма включает в себя более полное и подробное повествование о Великом событии.  Достоверная пластика и сложные ракурсы прекрасно переданы греческим иконописцем. Через них как бы читается «художественное прошлое» иконы — та многовековая классическая изобразительная основа, на которой формировался новый смысл церковного искусства. То же можно сказать и о сцене бегства в Египет, включенной в композицию иконы. Несколько овечек стоят у источника, припав к воде, и одновременно обратившись к Младенцу.  Такой образ отсылает нас к раннехристианским символам, запечатленным на стенах катакомб. Агнцы, пьющие воду из источника — символы христианских душ, жаждущих Воды Живой.

Илл. 2

Значительно большим деформациям, чем человеческие фигуры, подвергалась в византийской живописи природа, и в том числе — мир животных. [6] Этот художественный приём являлся естественным следствием системы христианского миропонимания и был закреплен в иконописном каноне. Византийский художник не работал с натуры, в процессе творчества его мало интересовал внешний вид предметов видимого мира как таковой, вернее, он не имел внутренней установки на его натуралистическое фиксирование. Любой предмет изображался не ради него самого, не ради красоты или уникальности его формы, но чаще как носитель определенного значения, как художественный символ. Соответственно, важно было дать не документальное изображение конкретного предмета, но его условный и хорошо читаемый визуальный знак. В «Рождестве» горки представляют собой мощную, тщательно проработанную пластическую симфонию, прославляющую совершившееся великое событие. Фигуры людей, ангелов, животных имеют здесь подчиненное горной (или горней!) симфонии значение. [7] (Илл. 3)

Илл. 3.

Обратимся теперь к древнерусским иконам XV века. Византийская иконография  довольно подробно и точно переходит в русскую иконопись. Но русский иконописец еще сильнее упрощает пластику представителей животного мира — это особенно хорошо это видно на фигурках лошадей и овец. Н.В. Покровский писал: «Произведения народов, где вол и осел составляют предметы общеизвестные, с определенными признаками и назначением, легко могли утратить значение у нас в России, особенно в Новгороде, а потом и в Москве, главных центрах художественного производства, где животные эти неизвестны. Вот почему большинство русских подлинников не только не заключают в себе никаких намеков на их символическое значение, но и превращают их в общеизвестных коня и корову».[8]

Илл. 4.

На иконе Московской школы[9] (Илл. 4) вол и конь, взирающие на ясли, кажутся особенно выразительными, им передано почти сострадательное выражение по отношению к пришедшему в мир на страдание  Спасителю.  Большая часть икон XV века пишется на основе этой иконографии, хотя, даже рассматривая одни неизменно присутствующие фигурки у яслей, можно увидеть их индивидуальный образ.

По словам святителя Григория Богослова, Рождество Христово — «праздник воссоздания», обновления, освещающего мир. Вся тварь через воплощение Бога получает новый смысл своего бытия. Поэтому все принимают участие в совершившемся событии, и вокруг родившегося Богомладенца мы видим представителей всего созданного мира, каждого в подобающем ему служении, или, как говорит Церковь, — благодарении. «Что Тебе принесем, Христос, за то, что Ты ради нас явился на земле как Человек? Ибо каждая из созданных Тобою тварей приносит Тебе благодарность: Ангелы — пение, небеса — звезду, волхвы — дары, пастухи — удивление, земля — пещеру…»[10]. К этому икона добавляет еще приношение мира животного. [11]

Рождество Христово. Новгород.16 в. Частная коллекция. Монреаль.

Рождество Христово. Новгород. 15 век.

Новгородская икона-таблетка. Конец 15 — начало 16 века. 

Рождество Христово. Псков 15 век.

Рождество Христово. Троицкие таблетки. Сергиев Посад. Конец 15 века.

[1] Успенский  Л.А. Богословие иконы Православной Церкви. Изд. 2-е., — М.:Даръ, 2008. С. 138.

[2] Губарева О.С. Рождество. —  СПб.: Метропресс, 2013. С. 29.

[3] Покровский Н.В. Евангелие в памятниках иконографии. — М., 2001. С. 159.

[4] Митрополит Сурожский Антоний. Труды. Книга вторая. — 2-е изд. — М., 2012. С. 142.

[5] Губарева О.С. Рождество. —  СПб.: Метропресс, 2013. С. 37.

[6] О душе животных святитель Феофан Затворник пишет: « У животных есть душа, но животная. А у человека душа человеческая, высшая, как и сам человек. Животным свой чин, а человеку — свой.»

[7] Бычков В.В. Феномен иконы. — М.: Ладомир, 2009. С. 102.

[8] Покровский Н.В. Евангелие в памятниках иконографии — М., 2001. С. 163.

[9] Подробное описание иконы: Щенникова Л.А. Иконы в Благовещенском Соборе Московского Кремля: Деисусный и праздничный ряды иконостаса: Каталог. — М.: «Красная площадь», 2004. С. 192.

[10] Стихира Праздника Рождества.

[11] Лосский В.Н. Успенский Л.А. Смысл икон. Перевод с фр. В.А. Рещиковой, Л.А. Успенской. — М.: Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2013. С. 237. 

Статью подготовила Мартынова Анна.