Скрипкина Валентина Павловна

искусствовед, мастер лицевого шитья.

Обратиться к теме иконографии Древа Иессеева мне пришлось в связи с необходимостью создания самостоятельной композиции для храма. Жесткие ограничения по размеру композиции, которые были заданы, не позволяют вместить всю родословную Христа, которую мы знаем из Евангелия, к тому же существование двух разных списков предков Христа по плоти у двух евангелистов, заставили задуматься – какой же из них выбрать для изображения. Краткие указания, данные относительно этой композиции в Ерминии Дионисия Фурноаграфиота не помогали определиться с необходимым составом персонажей. Краткая статья из Православной энциклопедии помогла определить круг поисков оригинальных исторических изображений этого сюжета, однако дать ответы на возникшие вопросы она не смогла. Как не смогло это сделать и первое приближение к найденным памятникам с этим сюжетом. Они все оказались слишком разнообразными и по характеру композиции и по количеству изображенных лиц и не обнаруживали при первом подходе какого-то сложившегося канона. Собственно данный доклад и является попыткой разобраться, опираясь на опыт предыдущих поколений художников, – кто должен обязательно быть изображенным в этой композиции и определить ее наиболее характерные, типичные черты.

Сам сюжет, как мы помним, происходит из Книги пророка Исаий: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастает от корня его» (Ис 11:1), что по словам Тертуллиана означает, что «корень Иессеев есть род Давидов; ветвь из корня есть Мария, происшедшая от Давида; Цвет от ветви есть Сын Марии, именуемый Иисус Христос. Он и будет Плодом, ибо цвет и есть плод»[1]. Таким образом, Древо Иессеево становится олицетворением родословия Спасителя. О самом родословии Христа мы узнаем из книг двух евангелистов – Матфея и Луки[2]. Между собой, как известно, эти родословия имеют некоторые противоречия, связанные с тем, что ведутся по двум параллельным ветвям одного рода[3]. Однако, первое заключение, к которому можно прийти, внимательно рассмотрев, известные нам изображения Древа Иессеева, это то, что для отображения этого сюжета художники никогда не обращались к повествованию от Луки. Все известные изображения берут за основу исключительно Евангелие от Матфея. Связано это может быть с тем, что персонажи той ветви, которую выбрал для повествования евангелист Лука, не встречаются в Священном Писании. Мы ничего не знаем о них, их сложно изобразить. Гораздо более интересным для художников оказалось родословие от Матфея. Почти все упоминаемые в нем персонажи знакомы нам по Книгам Ветхого Завета, поэтому становится гораздо проще представить их образ и изобразить.

Распространение сюжета Древо Иессеево, судя по обнаруженным памятникам, было примерно равным как на Западе, так и на Востоке христианского мира. Сейчас сложно сказать, происходило это зарождение параллельно на Западе и на Востоке, либо, как предполагают некоторые исследователи, родиной иконографии Древа Иессеева является Запад, откуда этот сюжет крестоносцами был перенесен в Византию[4]. Мы сейчас не будем ставить перед собой задачу разобраться в этом вопросе. Следует только отметить, что в трактовке сюжета и подборе персонажей Древа Иессеева в Западном и Византийском искусстве мы, за редким исключением, не находим принципиальных отличий. Отличие западного варианта данной композиции заключается лишь в пластической трактовке образов и декоративности, более характерных для западно-европейского искусства. Поэтому более пристальное внимание мы будем уделять памятникам восточного образца. Исключение составляет только миниатюра. К сожалению, на данный момент удалось обнаружить всего несколько изображений Родословия Христа в памятниках восточно-христианской письменности, поэтому миниатюра в большей степени входит в разбор этого сюжета своими западными образцами. Следует также отметить, что в древнерусском искусстве этот сюжет крайне редок и свое распространение он получает только начиная с 17 века.

Если же говорить о том, в каких видах церковного искусства распространился этот сюжет, то это в первую очередь, конечно, стенопись, в которой Древо Иессеево получило наибольшее развитие. Также этот сюжет достаточно распространен и разнообразен в книжной миниатюре и в лицевом шитье. В меньшей степени он распространен в иконописи, где в первую очередь сформировался как один из типов Богородичных икон. Еще меньше он встречается в скульптуре и мелкой пластике. В Западной Европе также существуют витражи с этим сюжетом.

Но для начала попытаемся разобраться с включенными в данную композицию персонажами.

К сожалению, при рассмотрении многих композиций Древа Иессеева не всегда удается определить персонажей. Они часто оказываются не подписанными, либо надписи оказываются практически нечитаемы. Так, например, в рельефе бронзовых дверей базилики Сан-Дзено Маджоре отсутствует даже намек на надписание. Здесь мы только видим собственно лежащего на одре Иессея, на вершине древа Христа и в четырех медальонах растительного орнамента поясные фигуры предков Христа.

На Грузинском рельефе Древо Иессеево, обрамляющем более раннюю фигуру Богородицы Одигитрии мы видим, что все восемь изображенных фигур коронованы. Это позволяет нам с уверенностью определить в них избранных ветхозаветных царей.

На армянской епитрахили 18 века мы видим уже двенадцать царей. На самой вершине – Богородица с младенцем и поклоняющиеся ей ангелы. Подобных произведений, где все изображенные в ветвях Древа персонажи оказываются в коронах достаточно много. Еще больше встречается изображений, где только два персонажа оказываются коронованными. По разным признакам можно определить, что во всех случаях, таким образом, выделяются самые известные и почитаемые цари Давид и Соломон. И чаще всего они изображаются, либо в самом верхнем ряду, либо, наоборот, в самом нижнем.

На греческой епитрахили 17 века мы наконец-то имеем возможность прочитать имена всех персонажей. Вверху мы видим Царей Давида и Соломона, а ниже 10 праотцев и пророков: Исайя, Михей, Моисей, Иезекииль, Гедеон, Аарон, Даниил, Иеремия, Захария и Иаков. И никто из этих 10 персонажей не является предком Христа по плоти.

Обратимся к миниатюре из Холкхэмской Библии 14 века. В ней на одном листе с двух сторон изображены два варианта Древа Иессеева. В одном из них мы видим лежащего Иессея, из его бока растет дерево, на ветвях которого изображены все оставшиеся 40 предков Христа, перечисленные евангелистом Матфеем. Расположены они не в генеалогическом порядке. Перечисление начинается с самых верхних ветвей и заканчивается в самом низу, где уже непосредственно над Иессем расположены три последних предка – Матфан, Иаков и Иосиф. Самой крупной фигурой композиции является евангелист Матфей, стоящий здесь же на ветвях дерева и разворачивающий над всем деревом свиток с надписью. Любопытно, что самого Христа, Который является Плодом Древа Иессеева, мы здесь не видим.

Оборотом только что рассмотренного листа является еще один вариант Древа Иессеева. В Британской библиотеке, где хранится Холкхэмская Библия, этот вариант атрибутирован как «Богородица с двенадцатью пророками». Однако на самом деле здесь изображены слева — 6 избранных царей, и справа – Авраам и 5 избранных пророков. Эта разница подчеркнута даже цветом – на стороне царей ветви изображены красным цветом, на стороне пророков – голубым. Причем расположены они опять же вне хронологического порядка, и цари Давид и Соломон изображены не возле Иессея, а в самом верхнем ряду непосредственно возле Богородицы. Интересно, что и здесь мы также не обнаруживаем Христа.

И на этих двух иллюстрациях, и на всех выше рассмотренных произведениях, мы видим, что иконографии Древа Иессеева сопутствуют два разных, но дополняющих друг друга смысла. В первом случае это генеалогическое древо, главной задачей которого показать человеческую природу Христа, Его связь с родом Давида, от которого по обетованию должен был прийти Спаситель. Во втором случае сюжет приобретает более символический характер. Включение в композицию пророков наравне с предками по плоти придает ей более широкий смысл. Она превращается в прообраз грядущего избавления от вечной смерти, повторяя тот смысл, что закрепился в богослужении Недели святых праотец и Недели святых отец, когда мы вспоминаем не только предков по плоти, но и всех праотцев и пророков: «Через отцов Ты, Боже, предвозвестил таинственно тайну грядущего явления Бога на земле – предвечного Сына Твоего от Девы; через Авраама, Исаака и Иакова, Иуду и прочих, Иессея, и Давида, и всех пророков Духом предвещая в Вифлееме являющегося Христа, всех живущих в мире к спасению призывающего»[5]. В этих богослужениях предки по крови, праотцы[6], пророки имеют равное положение и приравнены друг к другу: «Приидите, любящие праздновать, праотцев сонм псалмами да восхвалим: Адама праотца, Еноха, Ноя, Мелхиседека, Авраама, Исаака и Иакова; по законе живших Моисея и Аарона, Иисуса, Самуила и Давида, с ними – Исаию, Иеремию, Иезекииля и Даниила, и двенадцать пророков; Илию, Елисея и вместе всех; Захарию и Крестителя, и иных, проповедавших Христа – жизнь и воскресение рода нашего!»[7] То же самое мы видим и в изображении Родословия Христа, когда все, кто послужил к приходу Спасителя в мир, становятся ветвями одного Древа, родившего в мир Христа.

Конечно, наибольшее отображение этого смысла мы обнаруживаем в стенописи. Данный сюжет располагался либо на наружных стенах храмов, либо в нартексах.

В русском искусстве пространные композиции Древа Иессеева встречаются как правило на сводах притворов и галерей. Большое пространство стен и сводов позволяет вмещать в себя не только предков Христа по плоти, праотцев, праматерей, пророков, но и большое количество ветхозаветных и евангельских сцен, раскрывающих смысл рождения Христа и спасения мира.

Кроме того в композицию могли включаться также сивиллы, античные философы, подготовившие мир к принятию Учения Христа. Так, например, в Древо Иессеево, расположенное в галерее Благовещенского собора Московского Кремля, включены философы Гомер, Плутарх, Менандр, Анаксагор, Платон, а также Вергилий.

В некоторых произведениях мы также встречаем и смысловое продолжение родословия Христа, показывающее торжество учения Христа и христианской церкви, которое выражается в изображении апостолов. Так, например, в грузинской фелони 17 века мы видим Древо, начинающееся, правда не с Иессея, а с Давида – на вершине этого древа большой медальон с Богородицей Знамение, а в правой части Древа изображения апостолов и избранных святых. Также апостолы из 12 и из 70 включены в композицию Древа Иессеева в уже упоминавшейся росписи Благовещенского собора Московского Кремля. В этом случае «по форме и смыслу композиция становится близка изображениям Христа и двенадцати апостолов, объединенных вьющейся лозой, называвшимся «Собор апостолов», «Союз любви связуемы апостолы» или «Христос-лоза»»[8].

Схожесть построения композиции и их смысловая логическая связь послужила тому, что изображение двух этих сюжетов – Древа Иессеева и Христос-Лоза – рядом   стало достаточно распространенным. Так, например, на саккосе из монастыря святой Екатерины на передней стороне изображена сцена Христос-Лоза Истинная, а на задней – Древо Иессеево. В композицию Древа в данном случае включаются исключительно пророки. Они размещены вокруг крупной фигуры Богородицы на престоле. Выбор персонажей и их расположение делает композицию очень похожей на другой сюжет — Похвалу Богородицы.

И встречаются случаи, когда все эти три сюжета действительно путаются и даже до конца не ясно какой именно сюжет задумывался изначально. Так в румынском саккосе 17 века мы видим на передней стороне также сюжет Христос – Лоза Истинная, а на другой Похвалу Богородицы.

Да, мы не видим здесь Иессея, но все пророки помещены в растительный орнамент, напоминающий ветви одного дерева. Веточки расположены в форме медальонов, нависающих один над другим. Это стало настолько характерной чертой практически всех изображений Древа Иеессеева, что даже без фигуры Иессея, первые ассоциации при взгляде на этот саккос возникает именно с Древом. В классической иконографии Похвалы Богородицы все же чаще пророки окружают Богородицу сплошным кольцом. Схожая ситуация случилась и с саккосом патриарха Никона.

В источниках этот саккос назывался «Похвальским», что соответствует композиции Похвала Богородицы на спинке саккоса. А вот композиция на передней части долгое время считалась Древом Иессеевым, в то время как по включенным в композицию персонажам и отсутствию Иессея больше соответствует сюжету «Союзом любве связуеми апостоли»[9]. Но при взгляде на композицию становится вполне понятна такая путаница. Использование характерных для Древа Иессеева медальонов растительной формы и их широкое распространение по полю саккоса также в первую очередь ассоциируется с пространными композициями Древа Иессева, знакомым нам по стенописи. На стыке иконографии Древа Иессеева и Похвалы Богородицы даже складывается отдельный тип Богородичных икон: Древо Иессеево (Мировритиса). Здесь Богородица изображается как правило крупно, на коленях у нее Младенец, а вокруг в ветвях – пророки.

Если мы теперь вернемся к первому смыслу Древа – генеалогии предков Христа про плоти, то тут становится очевидным, что наши современные генеалогические древа, которые старается сейчас создавать каждая семья, берут свое начало именно в этом генеалогическом древе Христа. Первую известную попытку перевести этот сюжет на свой личный род сделала династия сербских царей Неманичей. Однажды появившись в церкви Успения Богородицы в Грачанице, композиция Лоза Неманичей потом стала неотъемлемой частью росписей еще нескольких сербских храмов. Лоза царствующей династии «должна была подчеркнуть божественное происхождение власти Неманичей»[10].

В семнадцатом веке в России к этому же приему прибегнула и стремившаяся укрепить свою власть династия Романовых, расширив задачу композиции также на то, чтобы не только показать божественное происхождение своей власти, но также свою преемственность от династии Рюриковичей. В росписи ярославской церкви Илии Пророка мы видим Корнем Древа Великого Князя Владимира, а ветвями его шесть представителей династии Рюриковичей и одиннадцать – династии Романовых. Среди них мы, например, можем увидеть Князя Александра Невского, Царевича Димитрия, царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича, Петра I и Петра II.

По всей видимости, именно с необходимостью упрочения власти новой династии Романовых связано распространение композиции Древа Иессеева в разных вариациях в России именно в 17 веке и позднее. До этого времени в России известно только уже не раз упоминавшаяся роспись галерей Благовещенского собора Московского Кремля, выполненная в 16 веке, но имевшая под собой в основе роспись, созданную еще в 15 веке Феофаном Греком. А вот в 17 веке появляются и иконы с распространенной композицией собственно Древа Иессеева (ГИМ, ГТГ) и композиции «Древо Государства Российского», и достаточно распространившийся тип Богородичной иконографии Древо Иессеево, а также не так мало как кажется на первый взгляд, росписи в храмах.

Однако, несмотря на такое разнообразие вариантов, на данный момент тема Древа Иессеева в русском искусстве еще только ждет своего внимательного исследователя. И я уверена, что на его пути встретится еще немало интересных открытий, поскольку подчас наличие этого сюжета в росписях не имеет должного упоминания в литературе. Так, например, при посещении Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде, мною была обнаружена очень пространная композиция Древа Иессеева.

Она занимает достаточно большую площадь сводов притвора и Саввинского придела храма Рождества Богородицы. Росписи эти были созданы в 1913 году во время поновления храма к 300-летию Дома Романовых[11]. Работа проводилась палехскими мастерами в технике масляной живописи и, к сожалению, их поздняя датировка и нехарактерная для древнерусского искусства техника послужила тому, что у исследователей Саввино-Сторожевского монастыря эти росписи заслужили крайне снисходительное отношение, и не удостоились до сих пор должного описания и исследования.

Ну и наконец, попробуем сделать некоторые заключения.

1. Единственным обязательным фактором, определяющим сюжет как Древо Иессеево, является изображение Иессея, лежащего под основанием Древа. Однако и здесь бывают исключения, когда он либо совсем не изображается, либо заменяется Давидом.
2. По составу остальных персонажей иконография Древа Иессеева может быть достаточно разнообразной. В нее включаются не только предки Христа по плоти, перечисленные в Евангелии от Матфея, но также большой круг ветхозаветных и даже языческих персонажей, а также апостолов. В случае ограничения размеров произведения, персонажи выбираются достаточно произвольно в зависимости от конкретных задач в том или ином случае. Из обязательных, пожалуй, можно назвать только царей Давида и Соломона, которые в равной степени входят и в круг предков Христа по плоти, и в круг пророков.
3. На вершине дерева чаще всего встречается изображение Богородицы. Иногда еще выше нее изображается Христос, но чаще Богородица изображается вместе с младенцем. Иногда на вершине или в центре Древа изображается сцена Рождества Христова. Изредка на вершине Древа изображается Распятие. 
4. Характерным композиционным приемом является изображение персонажей в своеобразных медальонах, сформированных растительным орнаментом. Чаще всего это поясные изображения, нередко посаженные в чашечку цветка. 
5. В каждом из видов искусства композиция Древа Иессеева получила свои особенности. Так, например, в шитье, как правило, все персонажи изображены рядами друг над другом вдоль одного ствола. В стенописи частым приемом было изображение в т.н. «стволе» дерева предков Христа, а в «кроне» дерева — всех остальных персонажей и сюжетов. В иконе характерным стало изображение крупной фигуры Богородицы с младенцем на коленях и окружающих ее предков либо пророков. В миниатюре композиция наиболее разнообразна, включает и все перечисленные варианты, и также целый ряд своеобразных приемов.
6.  Иконография Древа Иессеева композиционно тесно связана с иконографией Похвалы Богородицы и Христос – Лоза Истинная. И хотя каждая из них является самостоятельно, имеет свои характерные черты и богословские смыслы, иногда среди них возникает путаница.

Сделав все эти выводы, нужно помнить, что из них всех есть достаточно большое количество исключений. Тем не менее, эти выводы дают хоть какие-то опорные точки для развития самостоятельной композиции.

Литература

1. Благовещенский собор Московского Кремля. К 500-летию уникального памятника русской культуры. М.: Искусство, 1990.
2. Качалова И.Я. Стенопись галерей Благовещенского собора Моссковского Кремля.//Древнерусское искусство. Балканы. Русь. СПб., 1995. С. 411-435.
3. Маясова Н.А. Древнерусское лицевое шитье: Каталог. М., 2004.
4. От Корня Иессеева: О родословии Господа нашего Иисуса Христа / Сост. Чубрик В.В., авт. первой и второй частей книги Копяткевич Т.А. М.: Сибирская Благозвонница, 2015.
5. Саввино-Сторожевский монастырь. История. К 600-летию преставления основателя Обители преподобного Саввы Сторожевского. / Авт.текста. О.Н. Яшина, И.И. Доценко). – Саввино-Сторожевский ставропигиальный мужской монастырь, 2006.
6. Чармадова Г.А. Несколько заметок о программе росписей Благовещенского собора Московского Кремля. // Памятники древнерусской культуры. Материалы II Российской научной конференции, посвященной памяти Святителя Макария. Вып II. Часть II. Можайск, 1994. С.- 134-141.

[1] От Корня Иессеева. О родословии Господа нашего Иисуса Христа. М., 2015.  С.141.

[2] Мф 1:1-17, Лк 3:23-38.

[3] Вопрос различий родословий Христа подробно объясняет ученый Юлий Африкан (II-IIIвв.), знавший потомков братьев Христа по плоти – детей Иосифа Обручника от первого брака. Его объяснение полностью принимается и Древней неразделенной Церковью и в дальнейшем  Православной Церковью при решении этого вопроса. См.: От Корня Иессеева. О родословии Господа нашего Иисуса Христа. М., 2015. С.30-32, 146-159.

[4] Качалова И.Я. Стенопись галерей Благовещенского собора Московского Кремля.// Древнерусское искусство. Балканы. Русь. СПб, 1995. С. 419.

[5] Из Богослужения Недели святых отец, утреня, седален по 1-й кафизме.

[6] В число праотцев включаются не только предки Христа по крови, но и все ветхозаветные святые, участвовавшие в истории спасения человечества, в его движении к Царству Небесному. Среди праотцев почитаются также достаточное количество праматерей.

[7] Из Богослужения Недели святых праотец, великая вечерня, стихиры на стиховне.

[8] Качалова И.Я. Монументальная живопись. / Благовещенский собор Московского Кремля. К 500-летию уникального памятника русской культуры. М.: Искусство, 1990. С. 40

[9] Маясова Н.А. Древнерусское лицевое шитье: Каталог. М., 2004. Кат.108.

[10] Качалова И.Я. Монументальная живопись. / Благовещенский собор Московского Кремля. К 500-летию уникального памятника русской культуры.  М.: Искусство, 1990. С. 39.

[11] Саввино-Сторожевский монастырь. История. К 600-летию преставления основателя Обители преподобного Саввы Сторожевского. – Саввино-Сторожевский ставропигиальный мужской монастырь, 2006. С.58,127.

Доклад был представлен в рамках  X Научно-богословской конференции в Санкт-Петербургской Духовной Академии, прошедшей 25-26 сентября 2018 г.